БуддаИз сочинения Ле-Бона
За пять веков до Р. X. жил в Индии великий ученый - Будда, принесший людям учение милосердия и человеколюбия в такое время, когда они жаждали избавления своих душ от окружающей тьмы и гнета, когда они устали мучиться и страдать. Отголосок его учения пронесся по всей Азии, везде пробуждая в людях сознание своего единства и братства. Чтобы правильно оценить значение Будды, мы должны в беглом очерке познакомиться с религиозными представлениями й идеями, существовавшими в Индии до него и в его время. 3a пятнадцать столетий до Р. X. в Индию проникли арийцы - народ с белой кожей и черными волосами, родственный персам и европейцам. Арийцы медленно подвигались от р. Инда к р. Гангу, потом от р. Ганга к р. Брама-путре подчиняя себе народы с темной кожей и туранские племена, занимавшие эти места до прихода арийцев. О древнейшей истории арийцев, поселившихся в Индии, мы не имеем почти никаких сведений. Мы знаем только, что в жизни индусов всегда играла существенную роль религия и что в древнейшую эпоху они держались религии Вед; Веды же были сборником священных книг, написанных в различные периоды времени. Судя по этим книгам, религиозные представления древнейших индусов были довольно неопределенны, так что личные чувства и воображение могли иметь полный простор. Но основной чертой их религии было обоготворение сил природы. Это иначе и не могло быть в стране подобной Индии, где явления природы исполнены такого величия, красоты и роскоши, что подавляют собой простые, робкие и верующие души. Солнце, ветер, реки, горы, даже растения призывались индусами, как божественные силы. Движение солнца казалось человеку изумительным чудом; прелестная заря, сменяющиеся 'времена года, мягкие сумерки - все эти явления поражали их, и они населяли свой Олимп толпою богов, различные свойства которых описаны их поэтами. Огонь под именем Агнии - одно из главных божеств ведийского пантеона. Выше его ставился иногда только Индра, царь неба, божество по преимуществу воинственное. Огонь существует повсюду, он есть движущая сила, он горит и в венах живых существ, и в недрах земли, и в ветвях деревьев и в лучах солнца. Агни - творец богов и жизни; но дела людей судит Варуна, царь неба, как и Индра - великий творец мира. Около Индры группируется бесчисленное множество богов, разделяющих с ним власть. Это Маруты, боги урагана, молний, податели дождей. Индусы обоготворяли также Сирию, солнце, Вишну и др. Верование в будущую жизнь в Ведах не отлилось в определенную форму. После смерти, говорится в Ведах - душа человека получает новое тело; из этого понятия и развилось впоследствии учение о переселении душ. Веды уже говорят о душе, как о бессмертной сущности, скрытой в человеке; в них встречается даже понятие о великом Боге, творце всех смертных и бессмертных существ, царствующем над огромной толпой людей и богов. Масса народа впрочем не интересовалась этим более возвышенным учением. Она старалась умилостивить грозных богов приношениями молока и меда, молитвами, гимнами, иногда принесением в жертву живых животных, надеясь, что в награду боги будут покровительствовать их семьям, предохранять их от болезней, посылать дождь и оплодотворять их коров. Нравственная сторона религии была мало развита в ведийскую эпоху. В Ведах почти не упоминается о раскаянии, о стремлении к совершенствованию. От людей требовалось только мягкое обращение с животными, верность друзьям, подача милостыни. Мало-помалу арийцы распространили свое господство на весь Индостан и с течением времени изменились как их политическое устройство, так и их религия. Уже ведийские арийцы задумывались над тем, как бы сохранить чистоту своей расы. Когда же после окончательного покорения северной Индии сравнительно небольшое число победителей рассеялось среди огромной массы покоренных, то стремление сохранить чистоту арийской расы сделалось главной заботой индусских законодателей. Арийцы понимали, как легко победители могут слиться с покоренным народом и утратить свое нравственное превосходство, понимали тем более, что слияние это уже началось и заставило их искать средства для его предотвращения. Этим объясняются резкие границы, разделявшие в Индии классы общества. Впрочем, чистыми арийцами остались только брамины - высший класс. Остальные касты успели уже в большей или меньшей степени смешаться с туранцами, составившими низшую касту. В гражданском и политическом своде индусских законов, известном под названием законодательства Ману, говорится о четырех кастах или резко разграниченных классах общества. Первую высшую касту составляли брамины, или жрецы, которые сумели присвоить себе такую власть и приписали себе такие права, что были скорее какими-то полубогами, чем простыми смертными. Одни брамины были знакомы со священными книгами, их молитвы считались имеющими особенную силу перед богами; они были советниками царя и жили большей частью на средства других каст, ибо делать дары брамина считалось самым добрым делом, какое мог совершить индус. Вторая каста, кшатрии, или воины, вела войны и бездействовала во время мира. К третьей касте принадлежали ваисии, земледельцы, ростовщики и купцы, в жилах которых текло еще несколько капель арийской крови. Наконец, четвертую касту составляли темнокожие судры, самые низкие из людей, у которых не было определенной деятельности и единственная обязанность которых состояла в службе другим. Всякий индус должен был искать себе жену в своей касте или. в крайнем случае, в касте низшей. Но женившийся на судре отлучался от своей касты, считался опозоренным, подвергался всеобщему презрению в этом мире и вечным мукам в будущей жизни. Судры могли вступать в брак только с судрами же. Это были коренные жители Индии, которые были в глазах их победителей отбросами творения, гораздо более презренными, чем звери, которые не грозили поглотить арийцев подобно черной массе туземцев. Поэтомy самые суровые законы запрещали сношения с судрами. Струя чистой воды, перестав течь в твердых, гранитных берегах, потеряла бы свою чистоту в тине огромного болота... Судра должен был слепо подчиняться брамину. Он не имел права накоплять богатства, ибо это было бы оскорблением брамину. Если судра осмеливался поднять руку на члена высшей касты, то ему отрезали руку; если он ударял его ногой, ему отрезали ногу. За оскорбление лица из высшей касты словом, судре вонзали в горло раскаленный кинжал. За неосторожное слово брамину, рот и уши судры заливались горячим маслом. Те, кто вступал в сношение с судрой т. е. садившийся с ним за один ужин или на одно сидение, считался сам судрой, не говоря уже о тех, кто стал бы приносить жертвы или читать священные книги вместе с судрой или же вздумал породниться с этой кастой. В период господства браминов в Индии религия остается в общем той же религией Вед, которые продолжают считаться главными священными книгами. Древние боги признаются по-прежнему. Но с одной стороны является целый ряд новых соображений о будущих судьбах человека, о причинах и целях мироздания; с другой стороны жреческие постановления делаются чрезвычайно суровыми, обрядам и жертвоприношениям приписывается такая важность, что их магическая сила ставится выше силы самих богов. Исполнение обрядов требуется прежде всего; никогда ни одна религия не имела более сухого и сложного ритуала. Точно ледяное дыхание прошло по древнему ведийскому миру. Навсегда погибла детская радость жизни, ключом бьющая в Ведах, навсегда исчезли чудесные образы Вед, олицетворявшие собою богатую и великолепную природу. Прелестная и кроткая заря больше не краснеет на востоке; светило дня уже не садится в свою победную колесницу; благоприятные ветры не гонят на небесное пастбище божественных коров, сосцы которых орошают землю благодатным дождем. Вся эта прелестная мифология умерла и образы ее погибли... Божества, лишенные определенности в Ведах, в браминскую эпоху становятся еще более неопределенными. Это сухие, холодные отвлечения, проявление верховного принципа - Брамы, душа которого оживляет все существа. Но это не верховное божество, о котором упоминают Веды, это не творец вещей и живых существ, подчиняющий все своей воле. Брама не только управляет миром, но даже не имеет самостоятельного существования. Составляя часть всех существ, от. самых благородных до самых низких, Брама разделяет их жизнь и неизбежно переживает вместе с ними длинный ряд их грехов их страданий, их возрождений и их медленного и трудного совершенствования. Признавая в каждом проявлении жизни верховную душу, человек должен был с уважением относиться к жизни всех живых существ, даже к жизни вредных животных и самых ничтожных насекомых. За невольное даже убиение животного назначались тяжелые эпитемии. Душа каждого отдельного существа есть часть верховной души; совокупность всех душ богов, людей, животных составляет верховную душу, то безличное Божество, из которого исходит всякая жизнь. Верховный владыка мира находился вне представлений воображения; это был нематериальный принцип, который, подобно древнему Агни, оживлял собой мир. В сущности такая религия может быть названа пантеизмом, т. е. всебожием; но это не древний ведийский пантеизм, это не обоготворение сил природы с их одеждами из туч или лучей солнца, с их благоверенным дыханием, с их шепчущими или страшными голосами. Великолепные очертаний и яркие краски не считаются уже проявлениями божества: божество заключено в них, как в темнице. Его истинная слава - не иметь ни формы, ни воли, ни жизни и с ним сольются или ему уподобятся все те, кто сумеет избавиться от греха. Прежде чем достигнуть этого конечного блаженства, человек должен выносить жизнь в течение периода, который богатая фантазия индусов представляла себе бесконечно длинным. Продолжительность человеческой жизни - ничто; ребенок, являющийся на свет, по учению браминов, прошел много предварительных состояний и умирающему старику предстоит еще не раз пережить детство и старость в различных телах. Идея переселения душ - основной догмат всех религиозных сект Индии, так же как и учение "о Карме", по которому поведением человека в земной жизни обусловливается состояние, в каком он возродится. Смотря по тому, как была прожита жизнь, будущее существование будет более высоким или более низким; душа может перейти или в брамина, в святого, в бога, или же в чандала (человека, происшедшего от союза судры с членом высшей касты и стоящего ниже судры), в корову, свинью, змею и т. д. Будущая жизнь не может зависеть, как по учению христианства, от раскаяния в последнюю минуту жизни; нет, она определяется совокупностью всех поступков, из которых самый ничтожный имеет большое значение. Отсюда та страшная дисциплина, которой должен подчиняться индус: он не мог совершить по своему желанию самого незначительного действия, не мог даже свободно удовлетворить самых обыденных потребностей тела. Малейшая небрежность в выполнении закона влечет за собой тяжкие наказания в отдаленном будущем; избегнуть их можно только немедленно совершив очистительные обряды. Что могут значить суждения лютей? Какое значение может иметь то, что ни один глаз не был свидетелем нарушения закона? Трепещущая совесть виновного заставляет его добровольно налагать на себя искупительные и иногда ужасные эпитемии, определенные законом для каждого греха. Знакомство с суровыми предписаниями законов Маку показывает, как тяжело было ярмо, под которым жили индусы. Гнет чувствовался во всех малейших явлениях жизни. Широкой, жизненной морали индийских арийцев не было и в помине с водворением господства браминов. Свободный и счастливый народ древности обратился в боязливое стадо, которое впереди видело одно страдание. Браминизм опутал души людей своими сетями, душил в них жизнь и своим суровым игом губил всякое свежее проявление духа. Освобождение от такого положения вещей было необходимо. Нельзя смотреть на жизнь, как на проклятие и видеть единственное счастье в уничтожении. Муки, описанные Дантом в его Аду, одни могут дать понятие. о страданиях индусов под властью браминов - страданиях без надежды, страданиях, которые должны длиться бесконечные века, пока человек не удостоится обратиться в ничто, слившись с Брамой. Жизнь несчастных существ, подчиненных законам Ману, была полна тоской, тем более, что эти люди не могли выносить своих несчастий сообща, не могли смотреть друг на друга иначе, как через перегородки каст, ибо принять чашу воды от одного из себе подобные или сказать ему слово утешения или привета считалось преступлением, которое могло быть заглажено лишь целым рядом тяжких искуплений. Толпа угнетенного народа жаждала облегчения, жаждала так сильно, что жажда эта должна была наконец воплотиться... Избавитель явился, явился со словами человеколюбия на устах, и великий дух братства, сострадания, милосердия и любви пронесся по Азии. Этот избавитель был Будда-Сакия-Муни, а учение, принесенное им в мир, была буддийская религия. Жизнь знаменитого реформатора, имя и память которого чтится 500-ми миллионов людей, известна нам только по поэтическим сказаниям. Древнейшие памятники, трактующие о жизни будды и о первоначальной буддийской религии - "Лалита Вистара" и "Лотус истинной веры", найденные в стране Непале, в северной Индии; они написаны, вероятно, в начале христианской эры. На основании этих памятников мы попытаемся в кратких чертах изобразить жизнь Будды. В состав легенд о Будде вошли, вероятно, и весьма древние мифы, которые нашли себе достойное выражение в личности великого учителя; достоверные же факты его жизни нам совсем не известны. Впрочем, нет ни одного основателя религии, кроме Магомета, о жизни которого мы имели бы много точных сведений. Биографии такого рода деятелей создаются много времени спустя после их смерти и заслуживают мало доверия; но все-таки нам важно и интересно познакомиться и с тем Буддой, которого столько миллионов людей почитают уже более двадцати столетий, хотя бы это была личность более фиктивная, чем реальная. Хотя религия Будды явилась в истории лишь в III-м столетии до Р. X., но родился Будда приблизительно в VI веке, в стране Непале, лежащей у подножия Гималаев, в небольшом государстве, столицей которого был город Капилавасту. По преданию, Будда родился от девы и пришествие его в мир было предсказано чудесным образом. Будда не было настоящее имя великого учителя индусов; это название означает "познавший", "пробудившийся", и верующие обозначали этим словом догматическое достоинство своего учителя, как познавшего искупительную истину. Современники знали Будду под именем аскета Готамы; в поэзии он называется часто Сакия-Муни; настоящее же имя его было Сидарта. Готама принадлежал к царскому роду и был воспитан, как наследник престола. Он с детства пользовался в доме своего отца Судходаны всеми радостями, какие могут доставить власть, богатство, красота, здоровье и молодость. Достигнув возраста мужа, он женился на девушке, прекрасной собою. В апогее своего счастья, он имел четыре встречи, которые совершенно изменили его судьбу. Он встретил сначала старика, согнувшегося от лет, с трудом двигавшегося под тяжестью своих немощей; затем пришлось ему увидеть человека, пораженного чумою, со страшным лицом и корчившегося в ужасных страданиях; потом увидел он мертвеца, бледного, с исказившимися чертами, которого несли хоронить его огорченные родители. Наконец; он встретил эскета-монаха, спокойно и с достоинством идущего своей дорогой- живой образ искупления от страданий. - Зачем старость? - подумал Готама. - К чему существуют болезни и смерть? - Я богат, могуществен, счастлив, - продолжал он свои размышления. Но моя власть и мое богатство не помешают моим волосам побелеть, моему лицу покрыться отвратительными морщинами, моим членам скорчиться от боли и тем, кто меня любил, плакать на моей могиле. Как же мне радоваться моим сокровищам, моему здоровью, моему ребенку, когда я знаю, что ожидает меня? Мне дано все счастье, какое только возможно для человека: каково же должно быть существование толпы, которая обречена трудиться, толпы бедных, голодных, презираемых? Эти размышления привели Готаму к убеждению, что мир есть огромное скопление страданий. - Но откуда является страдание? Какая причина страдания? И как побороть страдание? - так спрашивал себя Готама далее. И Готама почувствовал непреодолимое желание открыть источники страдания, неразлучного со всякой жизнью и найти ему облегчение. Сознание, что счастье его должно кончиться, не давало ему покоя. Наконец, он решился покинуть свою любимую жену, своего новорожденного сына, своего старого отца, свой дворец, своих слуг и свои сокровища, оделся в бедную одежду, взял в руки чашку для собирания милостыни, как нищие аскеты, и пошел пешком из одной деревни в другую, живя милостыней, наблюдая жизнь и продолжая свои размышления. Но так как размышления не приводили его к разрешению мучившего его вопроса, то он удалился из общества людей и всецело отдался своим мыслям. Прошло немало времени, а Сакия-Муни не достигал таинственной цели, к которой он стремился. Напрасно налагал он на себя суровые испытания; напрасно ностилея до потери СОЗНАНИЯ; напрасно погружался в самые отвлеченные размышления о сущности и цели вещей. Он еще не достиг состояния Будды, т. е. не сделался существом высшим сравнительно с остальным человечеством и не мог еще просветить людей и облегчить их страдания. Мучительно стремясь к высшему знанию и приближаясь к нему, Сакия-Муни подвергся страшному искушению, которым дух зла, мара, князь демонов, старался уничтожить его усилия и заставить его снова сделаться простым грешником. Странные видения, подробно описанные в "Лалите Вистаре", начали смущать его дух. Сначала вокруг него собрались легионы злых гениев, которые нашептывали ему в уши слова сомнения, вечное: "к чему?", которое повергает смелые души в бездну равнодушия и отчаяния. С Марой во главе, демоны с огненными телами, багровые, черные, со страшными глазами, пустыми, как колодцы, воспламененными, вырванными или косыми, чудовища, увенчанные гирляндами из человеческих пальцев чудовища без головы и чудовища с несметным числом голов окружили мудреца, и воздух омрачился дождем из песка, из стрел и из расплавленной меди. Решительными словами Сакия-Муни обращает в бегство полчища демонов - и вдруг прелестный и таинственный свет озаряет лес, освежившийся, словно после грозы. Затем искушение принимает чарующую форму. Погруженного Б размышления мудреца окружает бесчисленная и обворожительная толпа Апсар, дочерей Мары. Прелестные образы начали мелькать между деревьями и собираться в пленительные группы. Более тридцати женщин, частью смелых, частью стыдливых, частью в роскошных одеждах, частью открывавших свою великолепную наготу, одни с вызывающими глазами под длинными ресницами, другие с глубоким взглядом, полном неотразимой нежности, стараются опьянить Готаму словами, сладострастными движениями и обещаниями неслыханных наслаждений. "Приди, - говорили они, - посмотри на тех, лицо которых подобно лотосу, которых голос нежен и проникает в сердце, которых зубы белы, как снег или серебро, подобных которым трудно найти в жилищах богов!.." Но Сакия-Муни, вооружившись твердостью против обаятельного искушения, отвечал: - "Я вижу только нечистое, грязное тело снедаемое червями, разлагающееся, хрупкое, страдающее. Я же ищу достоинства не погибающего, высшего счастья в мире движущемся и неподвижном". Сладкий голос продолжал: "Они употребили 64 чары желания, они звенят своими поясами и браслетами на ногах, одежда их в беспорядке, лица их улыбаются - чем же они провинились перед тобой. что ты их презираешь?". Но Сакия-Муни, превозмогая искушение сказал им: - "Желания подобны мечам, кинжалам, бритвам, намазанных медом, подобны огненным бороздам. Утоляя их, только усиливаешь их, как человек, чувствующий жажду и пьющий соленую воду. Раб женщин далек от познания"... Он смотрел на пленительных женщин без любви и восторга. Скорее упали бы горы, высохло бы море, скорее померкли бы солнце и луна, чем великий мудрец попал бы под власть женщин. Наконец, сам глава демонов явилась показать будущему Будде все царства земли и славу их, обещая ему власть и могущество, если он откажется от искания мудрости. "Я - говорил, Мара, господин желаний во всем мире; боги, люди и животные, все движутся по моей воле. Встань и ты, подвластный мне, и дай мне услышать твой голос. "Если ты господин желаний, возразил Сакия-Муни, то не ты повелитель видимого мира. Взгляни на меня - это я господин закона. Я получу знание помимо тебя!". Демоны издали крики ярости, услышав эти слова и исчезли. Сакия-Муни победил. Дождь из цветов освежил его чело мудреца. Раздался небесный голос: "Боги посылают гирлянды жемчуга, знамена, хоругви, дождь из цветов, и музыкальные инструменты звучаи, когда разносится весть, что побеждены толпы врагов, собравшиеся вокруг твоего дерева! Теперь ты обретешь мудрость без примеси страстей и получишь власть Будды, окончательно победив приверженцев коварного демона". Дерево, о котором здесь идет речь, то под которым Сакия-Муни предавался размышлениям в уединении. Ветви, под которыми некогда сидел Готама, давно уже обратились в прах, но верующие непрестанно заменяют одно погибающее дерево другим и свято почитают это место. Одержав победу над искушениями, Сакия-Муни достиг верховной мудрости и получил возможность разрешить вопросы, которые он себе поставил. Мысль его сосредоточилась, сделалась вполне чистой, совершенной, блистающей, чуждой пятен, свободной от всякой порчи и устремилась к тому делу, которое надлежало ему совершить. И божественным взглядом, много превосходящим глаз человека, он увидел, что существа, хорошие и дурные, низкие или возвышенные, возрождаясь получают награду по своим делам. Перед взором его явилась бесконечность человеческого страдания, но теперь он понял его причину и открыл средство, как окончательно победить его. Восходя от следствий к ближайшим причинам, Будда - ибо теперь уже Готама сделался Буддой - пришел к заключению, что в основании всякого зла находится желание, а на верхушке его - призрак. Желание овладевает человеком с его рождения и гложет его сердце, как вечно возрождающаяся и никогда не насыщающаяся гидра. И как в самом деле насытить это чудовище? Всякая пища, которую ему бросают - слава, власть, богатство, почести, опьянение чувств, наслаждение ума, молодость, красота, любовь - все это лишь преходящие формы и обманчивые иллюзии. Человек жаждет всего и достигает только пустых призраков. Так как в мире все беспрестанно меняется, разрушается и восстанавливается, и ни одна вещь даже один день не остается подобной самой себе, то что же существует, кроме призраков, создаваемых и преследуемых желанием? Сознав это, можем ли мы сделать что-нибудь лучше, чем убить в себе желание, разрушая таким образом иллюзию и вытекающие из нее страдания? Итак, подавление всякого желания, отрешение от предметов всего мира и, как конечная надежда, разрушение формы, т. е. призрака, и вступление в область Нирваны, где должны исчезнуть все страсти и желания - вот учение, которое готовился проповедовать Сакия-Муни, покидая дерево мудрости и возвращаясь к своим братьям. Если бы Сакия-Муни принес в мир только те философские отвлечения, какие вкладывает в его уста легенда, то имя его скоро было бы забыто. Философские рассуждения не трогают толпы, на которую действует только голос чувства, чтобы растрогать толпу, надо разделять ее стремления, ее страдания - и в этом именно и следует искать тайну влияния Будды на сердца людей. Это сын царя, добровольно сделавшийся нищим, чтобы, разделяя страдания толпы, научить ее подчиняться этому страданию, умел заставить дрожать человеческие сердца, проповедуя милосердие и надежду. Переходя из города в город, из деревни в деревню, в желтой одежде монаха, с бритой головой, питаясь подаяниями, везде вербуя себе последователей, Будда провозглашал не новую религию, а новое нравственное учение. Что же касается догматов, то единственным догматом буддизма можно считать учение о призрачности всего существующего. Будда не изменил религиозных обрядов, распространенных в Индии. Он не коснулся браманизма с его богами и кастами. Но по его учению боги и демоны, брамины и судры были лишь преходящими формами, постоянно изменяющимися, которые в конце концов должны были достигнуть полного уничтожения. Уничтожению же этому предшествовало, по его учению, состояние Будды. Сделаться Буддой, т. е. приобрести безусловное познание, увидеть как бы при свете молнии ряд предшествующих существований, понять бесконечное сцепление причин и следствий, потом вступить в полный и вечный покой Нирваны - вот цель, к которой направлялись бесчисленные переселения и воплощения все живые существа, растения, животные, боги и люди. Вечная природа, по учению Будды, была бездонное ничто, неизмеримая пустота. Но под роковым влиянием желания эта пустота облекалась в форму, становилась чувствительной, делалась способной к сознанию, к воле - словом, оживала, и тогда начинался ряд перерождений. Воплотившись, получив способность к выполнению известных действий, дурных или хороших, верховный принцип мог достигнуть спокойствия только строго следуя по пути добродетели. Переход от низшего состояния к высшему обусловливался Кармой т. е. совокупностью всех поступков, всех слов, всех мыслей во время каждой из жизней. После состояния человека достигалось состояние аскета, затем состояние Бодхизатвы (т.е. того, кто предназначен сделаться Буддой) и, наконец, сделавшись Буддой, всякое живое существо ДОЛЖНО было возвратиться в вечно безмолвную и спокойную бездну, из которой вызвало его желание. Но при жизни, желание было с ним неразлучно и оно-то влекло за собою страдания. Уничтожить в себе желание, чтобы скорее достигнуть высшего покоя - вот цель всякого истинного последователя Будды. К той же цели ведут и добрые дела. Поступки, слова, мысли - все при этом строго принималось в соображение. Учение о Карме, по которому делами каждого определяются формы, а каких он возродится впоследствии, существовало и у браминов. Но Будда проповедовал наряду с этим учением и гораздо более возвышенную мораль. Будда признавал сто восемь "врат закона", т. е. необходимых добродетелей. Во главе их он ставил милосердие в самом широком смысле, относящееся ко всем живым существам. В одной из своих предыдущих жизней, Сакия-Муни, как повествует легенда, отдал свое тело на съедение голодной тигрице. На втором плане стоит целомудрие. Подавляя в себе чувственность, человек не будет развлекаться внешними предметами и достигнет познания. Он не должен бояться ничего, кроме греха, но мужество его должно быть соединено с терпением и смирением; не гордясь своими добродетелями, он должен сохранить простоту сердца. "Скрывайте ваши добрые дела и исповедуйте только свои грехи", - говорил Будда. Вот главные заповеди великого учителя: не убивать, не красть, не прелюбодействовать, не лгать, не оскорблять словами, не творить легкомысленно, не клеветать, не желать имущества другого, никому не желать зла, не сомневаться в учении Будды. Будда придавал главное значение не внешним поступкам, а мотивам и побуждениям - всему тому, что совершается внутри человека, в самой глубине его души. Как и Евангелие, Будда считает убийцей каждого, кто желает зла своему ближнему, а прелюбодеем всякого, кто желает запретного плода. Он не допускает искупления ошибок эпитемиями; никакая эпитемия не может помешать тому или другому действию иметь свои последствия. Учение Будды разнилось главным образом от учения браминов горячим духом любви к себе подобным, духом доброжелательства, всеобщей терпимости и братства, и тем смирением и кротостью, с каким он наставлял людей на более высокий нравственный путь. Предание рассказывает о посещении Готамой своего родного города, о свидании его с отцом и женой, об обращении его брата и сына. В течение сорока пяти лет Будда проповедовал в долине Ганга, не слишком удаляясь от г. Бенареса. Брамины всячески старались погубить человека, распространявшего вредное, по их мнению, учение о равенстве людей и о возможности спасения без жертвоприношений и без помощи жрецов; но большинство оказывалось всегда на стороне Будды. Мы имеем множество легендарных рассказов о его странствованиях, об обращении богатых, бедных, царей и простых смертных, и подробные рассказы о последних днях его жизни. Будде было восемьдесят лет, когда он стал готовиться к смерти и делать распоряжения о своем погребении. "Не плачь, - сказал он родственнику и ученику своему Ананде, видя его горе. - Ты знаешь, что я говорил: рано или поздно мы должны расстаться с тем, что нам всего дороже. Наше тело заключает в себе силу, которая на время восстановляет его крепость, но в нем находятся и причины разрушения. Есть ли что-нибудь такое, что не распадалось бы на свои составные части? И ты также освободишься от этого призрака, от этого мира чувств, от этого закона изменения!". "Когда я умру и не буду более с вами,- обратился он к своим ученикам, не думайте, что Будда покинул Вас. Вы имеете мои слова, мои толкования глубоких истин, мои законы; руководствуйтесь ими - Будда не покинул вас! Если вы чтите мою память, любите друг друга, как вы любите меня и мое учение!". "Никогда не забывайте, что то, что вызывает жизнь, есть вместе с тем причина разрушения и смерти; пусть дух ваш проникнется этой истиной". Это были последние слова Готамы, после которых он потерял сознание и мирно отошел в вечность. Религиозная реформа, которая давала вздохнуть несчастным, угнетенным кастовым разделением жителей на касты; учение, которое объявляло всех людей равными по природе их гордым повелителям, учение, действовавшее на сердца людей мягкими словами, которое, указывая на причины всеобщего страдания, вместе с тем предлагало и средства для его уничтожения и успокаивало людей, приведенных в ужас бесчеловечными требованиями религии и страшными явлениями стихий - такое учение, такая реформа имели несомненные причины на успех. Реформа эта родилась из очевидных потребностей того времени и вполне им отвечала. Народ не знал философских тонкостей, в которые вдались впоследствии ученики Будды; он слышал только великий крик милосердия и надежды, пронесшийся по Индии, и отвечал на этот призыв всеми струнами своей измученной души. Внешние условия также способствовали распространению буддизма в Индии. За два с половиной столетия до Р. X. вся северная часть полуострова, до тех пор раздробленная на множество мелких государств, соединилась в одну монархию под властью царя Асоки. В неограниченной монархии достаточно для распространения и процветания религии, чтобы она была принята повелителем. Примером может служить христианство в Римской империи после обращения Константина Великого, Асока был буддийским Константином Индии. Памятники, оставленные им, и надписи, вырезанные на колоннах и на скалах во всех частях его обширной монархии, показывают, с каким рвением он заботился о распространении нового учения, и что учение это было принято мудрецами и людьми простыми, париями и браминами именно благодаря его высокой морали и проникающему его духу милосердия. Буддийская философия имела свои источники в древних современных Будде сектах браманизма и развилась позднее. При Асоке еще не было основано буддийское общество, с его религиозными собраниями, с ее святынями, с его обоготворенным Буддой, и даже легенда о Будде была мало распространена. Единственный переворот, который начался в царствование этого государя и которому он способствовал всеми силами, было преобразование нравственного учения, новое понимание взаимных обязанностей людей и уничтожение гнетущего ига браминов. Мало помалу, однако, буддизм сделался религией правильно организованной, со своими богами, со своими церемониями, со своим культом и со своей философией. К сожалению, буддизм не создал новых богов и, так как толпа не может обойтись без богов, то в буддизме удержаны были божества браминизма. Хотя, по учению Будды, боги стояли ниже аскетов, и особенно ниже человека, достигшего состояния Будды, но для толпы они никогда не теряли своего значения, а потому буддизм в Индии, сделав попытку отделиться от браминизма, все-таки, в конце концов, слился с ним. Этим объясняется тот странный факт, что буддизм погиб в стране, которая была его родиной, заглушённый древней религией этой страны. В остальной Азии учение Будды распространилось в сопровождении браминских богов, которые нравились воображению и которых ничем не заменяла буддийская религия в ее чистом виде. Число буддийских сект мало помалу увеличилось и, между тем как для иных Будда сделался одним из богов, свойства которого определились легендой, для других он был лишь высшим состоянием, к которому стремятся все живые существа, которого они достигают своими заслугами после тысячи перерождений и через неисчислимые периоды времени - состоянием, в котором живое существо способно исполнять миссию спасения других жителей вселенной и после которого они возвращаются навсегда к вечному и блаженному покою Нирваны. Будда Сакия-Муни, по учению этих позднейших сект, не был единственным, который должен был принести в мир истину. Они ожидали пришествия второго, третьего Будды, из которых каждый должен был принести новый свет и указать более верные и краткие пути для достижения совершенства. Но явления этих Будд должны быть разделены баснословными числами веков, ибо требуется много времени для образования Будды, и индусская фантазия, ничем не смущающаяся, ни перед чем ни отступающая, изображала этот период таким длинным, что мы, при нашем скромном воображении, не можем его себе представить. Так как состояние, которое лучше всего готовит к состоянию Будды, есть жизнь аскета, то в Индии развилась монашеская система, благодаря которой вся страна мало помалу покрылась монастырями. Убивать в себе всякое желание, причину смерти и страдания - вот единственный путь, чтобы сделаться Буддой. Этому учат четыре истины, основы буддийского закона. "Вот истины, говорится в "Лилите Вистаре" - четыре почтенных истины: страдание, происхождение страдания, уничтожение страдания и путь, ведущий к уничтожению страдания". "Что такое страдание? Само рождение есть страдание, старость, болезнь, смерть, разлука с тем, кого любишь - соединение с тем, кого не любишь - вот страдание. Искание того, чего желаешь и чего не желаешь - вот страдание. Словом, предмет страдания составляет то, чем мы можем овладеть нашими чувствами". "Каково происхождение страдания? Оно происходит от желания, постоянно возобновляющегося, которое соединяется с жаждой наслаждения и доставляет некоторые радости". "А как отвратить страдание? Только предотвращением желания, постоянно возобновляющегося, которое соединяется с жаждой наслаждения". "А каким путем отвратить страдание? Этот путь состоит из восьми ступеней, начиная от полного понимания до совершенного созерцания". Кроме желания убить страдание и достигнуть скорее славного состояния Будды, а затем полного покоя, была еще причина, побуждавшая последователей Будды стремиться в монастыри. Равенство, провозглашенное буддизмом в принципе, на деле господствовало в монастырях; там судры, парии, чандалы были равны брамину, вместе с ним ели и молились, не боясь за это наказания свыше. Женщины также имели свои монастыри и вышли из-под постоянной опеки, которой требовали законы Ману. Жизнь в этих монастырях отличалась большой суровостью. Кельи буддийских монахов пробиты в глубине гор, и их странная архитектура не мало поражает европейцев. Всё вступавшие в монастыри должны были дать обет бедности и целомудрия, покинуть жен и детей, отказаться от имущества. Монах не должен был иметь ничего и мог принимать подаяние лишь в таком количестве, сколько нужно было для утоления голода. Он должен был учить людей истине, трудиться в больницах и убежищах для нищих и странников, проповедывать против войн и относиться с величайшей терпимостью ко всем религиям, считая их за более низкие формы одной и той же истины. Монахи воспитывали детей , и учили их иметь самое глубокое почтение к родителям, ибо, как говорят буддийские книги: "если бы сын взял мать свою на одно плечо, а отца на другое и нес бы их в течение ста лет, то и тогда он сделал бы для них меньше, чем они для него". Буддизм принес древне-азиатскому миру дух милосердия и высокое нравственное учение. Будда искал средства примирить людей с их горькой судьбой, и люди пришли к нему. Везде, где привилась его религия, она подчиняла себе человеческие души кротостью и самоотречением ее проповедников. Благодаря буддизму, кровожадные варвары Индии обратились в мирных людей; свирепые монголы, некогда воздвигавшие пирамиды из человеческих черепов, приняв буддизм, становились более человечными и делали шаг вперед в умственном развитии. Философские размышления буддистов, процветавших в монастырях, были очень далеки от миллионов последователей Будды. Люди темные, смиренные входили в храм, с гордостью становились рядом с высокомерными браминами и с радостью кланялись изображению обоготворяемого ими Будды, почитали его святыни и справляли торжественные празднества в честь чашки, в которую великий учитель собирал милостыню. Они понимали, только то, что Будда был кроток и милосерд, и с умилением вспоминали рассказ о том, как один из спутников мудреца попросил напиться у женщины из народа, и как она смиренно ответила ему, зная, что строгий приверженец кастового разделения скорее умрет, чем примет каплю воды из ее рук: - Господин, я - чандала! - Я не спрашиваю тебя, чандала ли ты, - кротко возразил учитель, - но я чувствую жажду и прошу тебя дать мне напиться. Факт простой, по-видимому, но чудо милосердия для индуса. Таков был буддизм. И хотя его философия впоследствии потерялась в отвлечениях, совершенно оторванных от жизни и граничивших с галлюцинациями, хотя его культ был заслонен браминскими обрядами, церемониями и символами, но тем не менее благодаря проникающему его духу доброжелательства и любви, он был преобразовательным явлением такой силы, которой было немного подобного в истории. А.С. Суворин, 1893 Проза жизни • Великие люди древности: Зороастр, Будда, Конфуций, Магомет
|