Из плохих соседей получаются хорошие ведьмы

У людей в доиндустриальном обществе страх перед злой магией был биологически обусловлен. В своей книге "Ведьмы и соседи" Робин Бриггс объясняет, как при встрече с непонятными и неконтролируемыми неудачами, будь то болезни, рождение мертвого ребенка или гибель урожая из-за погодных условий, люди "проецировали" зло, накапливавшееся в их обществе, на отдельных лиц, которых по каким-либо причинам недолюбливали. Претендентами на роль ведьм становились люди, которым завидовали, которые были нелюдимы или просто "не так выглядели". Кто были эти люди? Досаждающие соседи, конечно. По данным Бриггса, множество таких людей были обвинены в колдовстве, а некоторые поверили в это и сами.

Этот страх "соседей-колдунов", по-видимому, имеет древние корни и основан на самых примитивных совпадениях в пространстве и времени: когда с вами случается беда, вы вините тех, кто в этот момент находится рядом. Бриггс изучил подозрения, угрозы и примеры колдовской деятельности, имевшие место примерно четыре века назад в деревнях и селах Лоррена во Франции, чтобы воссоздать психологический климат того времени. Его впечатляющая коллекция судебных записей (почти все они из архивов Нанси) примерно из 380 ведьминских процессов, после которых обвиняемые остались живы, дает яркое представление о мире чародейства того времени. Люди тогда верили, что колдовство имеет и свою положительную сторону. Чтобы противостоять магии и бороться с ведьмами, они жарили молодых собак с девятью видами трав, закапывали бутыли с особыми смесями под порогом дома или в полях и т. д. Были и другие "белые" использования чародейства: излечение болезней и выявление ведьм, целый ворох способов для защиты домашних животных от волков и других опасностей, защита урожая и дома, укрепление любви, определение избранника, поиск сокровищ или ворованных вещей, защита от мечей и пуль, призывание удачи в игре или на охоте, получение расположения влиятельных лиц и предотвращение беременности.

Считалось, что ведьмы используют ту же самую магию в губительных целях, и на ведьминских процессах постоянно возникал вопрос о том, как именно они наводили порчу. В своей выборке из 380 обвиняемых ведьм Бриггс обнаружил шесть человек, которых можно было бы назвать врачами, и еще двенадцать, которые были полупрофессиональными целителями.

Врачи, лечившие Женон Бартельмен в 1625 году, поставили диагноз "жертва колдовства", поскольку у нее на бедре была опухоль в виде "пяти когтей". Ее соседку, Бабелон Вуарен, заподозрили в том, что она вызвала эту опухоль своим колдовством. Вуарен хорошо понимала, что скорее всего обвинят именно ее. Когда Бартельмен послала свою прислугу к ней за молоком, та отказала, заявив, что "если бы она дала молоко, то люди бы сказали, что она дала порченое молоко". Когда другая обвиняемая в колдовстве назвала Бабелон своей помощницей, ее стали судить. Другой свидетель на процессе, Николя Симон, заявил, что его жена умерла, считая, что ее околдовала Бабелон, ее болезнь была ненормальной, результатом злых чар, потому что она была изнуренной и "буйной".

Связь между колдовством и целительством подчеркивается во многих показаниях, когда ведьмы говорили, что сам дьявол наделил их силами как исцелять, так и причинять вред. Бриггс считает, что на первый взгляд это представляется совершенно абсурдным и нелогичным со стороны дьявола. Двойственность этой силы подчеркивается в случае с Николь Ле Мерсье, которую Вольтрен Жандель обвинил в наведении порчи на свою лошадь. Вместо того чтобы испугаться силы Ле Мерсье, он сказал своей жене, что убьет эту ведьму, если та не излечит их лошадь.

Лошади дали выпить пряный настой из щепотки перца, пяти корней имбиря и вина. Ле Мерсье затем возложила руку на горло лошади несколько раз. Когда жена Жанделя забеспокоилась, та ответила: "Я прошла триста лиг по земле и кое-чему научилась". На процессе Ле Мерсье выяснилось, что она знала способ использования семян лука, чтобы навести слабость на человека сроком на три года. Другой свидетель утверждал, что Ле Мерсье хвасталась, будто способна отравить рану так, что жертву сможет вылечить только она сама. В другом случае она говорила, что "если я увижу, как мужчина мочится, то смогу иссушить его и сделать так, чтобы он зачах, с помощью земли, на которую попала его моча". Это пример того, что антропологи называют контагиозной магией.

Свидетельские показания еще одной обвиняемой, Женон Вильмен, подтверждают популярное в то время представление о том, что ведьма должна была использовать что-либо от себя в заклинании, в результате чего сама становилась уязвимой для возмездия. Вильмен сказала одному из своих пациентов, что, кто бы ни наслал на него болезнь, он был в котле. Она кипятила отвар из трав и вина, пока варево не начало светиться, и затем прокричала: "Ведьма, ведьма, ты будешь очень больна". Предполагалось, что в результате этого ритуала виновная в болезни ведьма должна испытать ужасные мучения. Вильмен была приговорена к сечению плетьми и изгнанию из деревни.

В те времена книги по оккультному знанию и заклинаниям были так же обычны, как и в Хогвартсе. В 1593 году шел процесс по делу Николя Ноэля Ле Брагар из Нанси, колдуна, лечившего с помощью мазей, окуривания, травяных ванн, отваров и наложения рук. Когда его спросили о магических текстах, найденных у него, Брагар рассказал, как однажды наткнулся на книгу, содержащую различные рецепты, например как отыскать утерянные вещи, как добиться популярности у женщин и прочее, что он не запомнил, - они заставили его страстно стремиться овладеть этой наукой. Для этого он вырвал девять или десять страниц из книги, и они открыли ему, как проделывать подобные вещи, после этого он возжелал узнать еще больше.

Дальше Брагар говорит еще об одном виде колдовства. Как можно предположить, оно не сработало. Чтобы околдовать женщину, о которой он мечтал, Клодин де Прюн, и овладеть ею, Брагар шептал заклинание, которое начиналось словами: "Вы, враги, я вызываю и укрепляю вас, вы, все князья ада, во главе с Астаротом". Однако ничего не случилось. С помощью еще одного заклинания он пытался добиться благосклонности и дружбы некоего господина, а в другой раз для лечения зубной боли использовал гвозди.

Несмотря на многочисленные разочарования, Брагар продолжал верить, что ему нужно то, что Бриггс называет "брандмауэр", для защиты от более чем ничтожных результатов своей магии. Он работает примерно как заградительное заклятие, которое создает временную стену, отталкивающую сильные заклинания. Брагар описывал, как "он мелом начертил круг и с его помощью и со словами заклинания из маленькой книги, которую он нам показал, намеревался призвать сивиллу, от которой хотел услышать то, что хотел узнать...". К несчастью, для этого заклинания ему был необходим маленький ребенок и достать его не удалось. Опять его магия не сработала. И хотя одно заклинание, отыскивающее потерянные деньги, по-видимому, все-таки работало, другие попытки поиска сокровищ провалились.

Перед пытками Брагара спросили, причинял ли он вред людям, которых пытался лечить. Он ответил, что не знает, наслал ли он на них болезнь, что он не давал им каких-либо порошков или ядов, но опасается, что произнесенные им проклятия и призывание злых духов (которое приводилось после заклятий и уроков из его книги) с целью наслать беды на своих врагов могли оказать такое воздействие. В конце концов он признался, что использовал заклятия для насылания болезней на своих клиентов. Тогда бы те приходили потом к нему за помощью и покупали лекарства. Этого было достаточно, чтобы приговорить Брагара с сожжению на костре вместе с его книгами и другими колдовскими принадлежностями.

В признаниях, сделанных обвиняемыми, существует бесчисленное количество свидетельств о полетах и, конечно, об использовании метел, а изображения того времени часто показывают ведьм, летающих на метлах. Как следует из "Молота ведьм", ведьмы нередко упоминали, что использовали особую мазь, чтобы менять свой облик и летать. Это вполне соответствует нашим представлениям о действии галлюциногенов.

Метла появляется в показаниях Аполин Белье, сорокалетней жены горняка, которую судили в 1580 году. Жена Пьера Кено, смотрителя в шахтах, посчитала, что Белье наслала на нее болезнь. Демонстрацией странного отношения к магии в то время стало то, что Белье была вызвана, чтобы излечить жену смотрителя. Она приготовила для нее компресс из хлеба, меда и других ингредиентов на живот и травяной настой. Горничная положила метлу поперек двери, и когда Аполин увидела это, то вскричала в гневе, что это "было сделано, чтобы проверить, ведьма ли я". Как объясняет Бриггс, целью этого действия было следующее: метла, помещенная таким образом, помогала выявить ведьму, так как не давала ей выйти из комнаты. Все это, конечно, давно уже известно каждому, кто учился в Институте салемских ведьм.

В большинстве случаев, говорит Бриггс, колдовство представляло собой вид лечения; знахари утверждали, что могут излечить одним из двух способов. Самым важным было выявить ведьму, обычно попросив клиента назвать ее имя, чтобы заставить ее снять заклятие. Было широко распространено поверье, что только ведьма или дьявол могли излечить болезнь, которую они навели. Второй способ состоял в использовании контрмагии, которая могла вернуть заклятие произнесшему его или перевести его на другого человека или животное. "Объем такой неформальной колдовской деятельности намного превышал число случаев, описанных в ходе судебных процессов, и имеет гораздо более древнюю историю".

Роджер Хайфилд

Проза жизни • "Гарри Поттер" и наука: Настоящее волшебство